Что такое внутреннее здоровье

Психологические проблемы применения медицинской техники

5.1. Понятие внутренней картины болезни и ее структура

Разговор о психологии больного следует начать с понятия внутренней картины болезни. Как известно, всякая болезнь имеет свою клиническую картину, складывающуюся из ее внешних проявлений. То есть клиническая картина болезни — это то, как болезнь выглядит с позиции внешнего наблю­дателя. Однако, наряду с этим, любая болезнь, так или иначе, воспринимает­ся и оценивается и самим болеющим человеком, т.е. имеет свою субъектив­но-психологическую сторону. Эта субъективно-психологическая сторона бо­лезни и получила название внутренней картины болезни. Иными словами, внутренняя картина болезни — это весь комплекс душевных переживаний больного по поводу своего заболевания. Понятие внутренней картины болез­ни ввел в науку известный отечественный терапевт Роман Альбертович Лу- рия, отец выдающегося отечественного психолога Александра Романовича Лурия, в своей книге «Внутренняя картина болезни и ятрогенные заболева­ния», вышедшей в 1944 году.

Во внутренней картине болезни принято выделять четыре компонента или уровня: чувственный (сенсорный), эмоциональный (аффективный), ин­теллектуальный (когнитивный) и поведенческий (мотивационный). Чув­ственный уровень внутренней картины болезни объединяет в себе все ощу­щения, вызванные болезнью. Это могут быть такие проявления, как диском­форт, боль, жар, озноб, зуд, парестезии, сенестопатии и т.д. Эмоциональный уровень составляют все эмоциональные переживания больного, связанные с его болезнью: тревога, страх, раздражение, гнев, тоска, эйфория и т.д. Интел­лектуальный уровень формируется знаниями и представлениями больного о его болезни, в частности, о ее причинах, внутренних механизмах, прогнозе, методах лечения и т.д. Наконец, поведенческий уровень отражает то, как бо­лезнь включена в иерархию потребностей человека и насколько его поведе­ние способствует борьбе с ней. Данный уровень является результатом взаи­модействия всех остальных уровней. Значение внутренней картины болезни состоит в том, что она определяет отношение больного к своей болезни и к лечению, что, в конечном счете, отражается на результатах последнего, по­скольку процесс лечения — это всегда взаимодействие врача и пациента, и ре­зультат его зависит от вклада обеих сторон. Поэтому врачу в своей лечебной деятельности всегда важно учитывать внутреннюю картину болезни пациен­та и, при необходимости, корректировать ее.

5.1. Факторы, влияющие на внутреннюю картину болезни

Далее мы остановимся на влиянии на внутреннюю картину болезни не­которых факторов. Первый из них — пол пациента. Известно, что женщины лучше мужчин переносят боль и длительное обездвиживание. Кроме того, в их внутренней картине болезни более значимую роль играет эмоциональный компонент. Часто женщины большое значение придают косметическим сто­ронам болезни, что напрямую отражается и на их отношении к лечению. Так, женщина может предубежденно относиться и даже отказываться от тех ме­тодов лечения, которые способны негативно отразиться на ее внешней при­влекательности. Наконец, женщины бывают весьма обеспокоены возможным влиянием болезни на их способность к деторождению.

Мужчины, в отличие от женщин, хуже переносят боль и длительное обездвиживание. В их внутренней картине болезни особенно большое место занимает интеллектуальный компонент. Большое значение мужчины прида­ют влиянию болезни на профессиональную пригодность и перспективы карь­ерного роста. Наконец, они нередко бывают особенно обеспокоены влиянием болезни на свои сексуальные возможности. Последний фактор может во мно­гом определить отношение мужчин к различным методам лечения вплоть до отказа от тех из них, которые могут отрицательно отразиться на состоянии их сексуальных функций.

Теперь остановимся на возрастных особенностях внутренней картины болезни. У детей во внутренней картине болезни преобладают чувственный и эмоциональный уровни, тогда как интеллектуальный и мотивационный еще недоразвиты. Большое значение в формировании отношения детей к лечению играет необходимость их временного отрыва от родителей (например, в слу­чае стационарного лечения). Но решающее значение для формирования внутренней картины болезни ребенка имеет отношение к его болезни самих родителей, и в первую очередь, матери. Нередко именно чересчур тревожное или сверхценное отношение матери к болезни ребенка, а также воспитание его «в культе болезни» способствует в дальнейшем формированию у ребенка дисгармоничного отношения к своему здоровью, которое может сохраниться у него на всю последующую жизнь.

У подростков центральное место во внутренней картине болезни зани­мает влияние болезни на внешность. Эта особенность свойственна как де­вушкам, так и юношам и является следствием вообще характерного для под­ростков сверхценного отношения к своей внешности. Следует отметить так­же, что психические реакции подростков на свою болезнь, как и их отноше­ние к лечению, отличаются крайней неустойчивостью, изменчивостью. При этом зачастую даже нормальные соматические изменения и реакции в орга­низме подростка, связанные с его половым созреванием, субъективно могут восприниматься им как патологические.

Сверхценное отношение подростков к собственной внешности отража­ется и в некоторых типичных для этого возраста психических расстройствах. Речь идет, в частности, о синдромах дисморфофобии и дисморфомании. Пер­вый проявляется навязчивым страхом дефекта внешности, второй — сверх- ценной или бредовой убежденностью подростка в наличии у него дефекта внешности или уродства, которого в действительности нет. Пусковым факто­ром к развитию данных синдромов могут становиться, в том числе, и сомати­ческие заболевания. Подростки, страдающие указанными синдромами, отли­чаются соответствующими особенностями поведения: они носят одежду, скрывающую мнимые дефекты внешности, стараются выходить на улицу в темное время суток, подолгу простаивают перед зеркалом, разглядывая свой мнимый дефект, иногда стремятся подвергать себя пластическим операциям, а порой даже пытаются проводить такие операции себе сами. Одной из раз­новидностей синдрома дисморфомании является так называемая нервная анорексия. Этот синдром, встречающийся главным образом у девушек под­росткового и юношеского возраста, проявляется сверхценной или бредовой убежденностью в своей якобы чрезмерной полноте. Девушки, страдающие этим синдромом, стремятся скорректировать свою фигуру посредством чрез­мерно строгих диет, использования слабительных и изнурения себя физиче­скими нагрузками. В итоге они могут доводить себя до тяжелой кахексии, иногда возможны даже летальные исходы.

У лиц зрелого возраста максимальной выраженности достигает интел­лектуальный компонент внутренней картины болезни. На первое место по своей значимости для них выходит влияние болезни на трудоспособность. Большинство при этом боятся потерять трудоспособность вследствие болез­ни, однако в части случаев, напротив, встречается рентное отношение к бо­лезни с установкой на получение инвалидности.

Что же касается лиц пожилого и старческого возраста, то для них харак­терным является, прежде всего, негативное эмоциональное отношение к бо­лезни с преобладанием тревоги или тоски. Чаще, чем в других возрастных группах, у них наблюдается ипохондрическая реакция на болезнь. Наконец, для этого возраста характерны повышенные опасения по поводу прогноза болезни и страх заболеть болезнью, могущей привести к смерти (рак, ин­фаркт, инсульт и т.д.). В любом своем заболевании пожилой человек склонен подозревать такую смертельную болезнь.

5.3. Личностные реакции на болезнь

Большое влияние на внутреннюю картину болезни оказывают и лич­ностные особенности больного. В связи с этим известным отечественным психиатром Андреем Евгеньевичем Личко был описан ряд типичных лич­ностных реакций на болезнь. Далее мы коротко остановимся на каждой из этих реакций.

Первая из них — гармоничная реакция. Эта наиболее благоприятная ре­акция из всех. Для данной реакции характерны адекватная оценка больным тяжести своей болезни, наличие у него правильных знаний и представлений о ней, о ее прогнозе и методах лечения, установка на активное преодоление болезни и конструктивное сотрудничество с врачом. К сожалению, на прак­тике случаи гармоничного отношения больного к своей болезни встречаются нечасто.

Следующая личностная реакция на болезнь — тревожная. При данном типе реакции у больного преобладают тревожные опасения по поводу про­гноза своей болезни, ее возможных осложнений, побочных действий ле­карств и т.д. Ожидаемые проблемы при этом волнуют больного больше, чем уже возникшие. Отмечаются связанные с тревогой нарушения сна, аппетита и повседневного функционирования. Тревожная реакция на болезнь харак­терна, в первую очередь, для людей с психастеническим типом характера. Другими факторами, способствующими данной реакции, являются пожилой возраст и хронические сосудистые заболевания (гипертоническая болезнь, атеросклероз). Психологическая тактика врача при работе с пациентом, у ко­торого отмечается тревожная реакция на болезнь, состоит в том, чтобы в до­ступной для него форме дать пациенту как можно больше достоверной ин­формации о его болезни (ее природе, закономерностях течения, механизмах формирования симптомов, методах лечения и т.д.). Связано это с тем, что тревога представляет собой эмоциональную реакцию на прогностическую неопределенность ситуации. Когда же тревожный человек владеет достаточ­ной информацией о ситуации, у него возникает ощущение, что он эту ситуа­цию контролирует, и причин для беспокойства у него становится меньше. Естественно, информацию больному следует преподносить в такой форме, чтобы не напугать его.

При меланхолической реакции на болезнь у больного отмечается преоб­ладание подавленности и тоски. Характерен пессимистический взгляд на прогноз заболевания, пассивность. Нередко у больного возникают суици­дальные мысли. Иными словами, болезнь, выступая в качестве психической травмы, вызывает у больного депрессивное состояние. Подобная реакция на болезнь наблюдается у людей с гипотимным складом характера, а также у лиц, имеющих отягощенную по депрессии наследственность. Предраспола­гают к меланхолическому типу реакции на болезнь также заболевания пече­ни и щитовидной железы, особенно с ее гипофункцией. Психологическая тактика врача при работе с пациентом, имеющим меланхолическую реакцию на болезнь, состоит в том, чтобы выразить ему свое сочувствие и эмоцио­нально поддержать его. Разъяснение в таких случаях, как правило, оказыва­ется неэффективным, для подобного больного эмоциональная поддержка бы­вает более значима, чем рациональное информирование. Он скорее поверит словам врача, что «все будет хорошо», произнесенным теплым, дружелюб­ным, понимающим тоном, чем холодным логическим рассуждениям.

Эйфорическая реакция на болезнь характеризуется необоснованно по­вышенным настроением, легкомысленным отношением к болезни и лечению, желанием «получить от жизни все», несмотря на болезнь. Именно эти боль­ные легко нарушают требования режима и диеты даже в тех ситуациях, когда это непозволительно. Эйфорическая реакция на болезнь может наблюдаться у лиц с гипертимным и неустойчивым типами характера, а также у больных с хронической гипоксией мозга или органическим поражением базальных от­делов лобных долей головного мозга. Такая реакция, несомненно, нуждается в психологической коррекции, поскольку она весьма негативно сказывается на процессе лечения, а, следовательно, и на прогнозе болезни. Имея дело с таким пациентом, врачу следует припугнуть его возможными последствиями чересчур легкомысленного поведения по отношению к болезни, даже не­сколько сгустить краски в отношении тяжести болезни и серьезности ее про­гноза. При этом не следует опасаться возможной ятрогении от подобных действий, поскольку в данном случае пациент все равно склонен недооцени­вать серьезность своей болезни.

При апатической реакции на болезнь у больного отмечается безразличие к своей судьбе, исходу болезни и результатам лечения. Такой больной в це­лом не отказывается лечиться, и при настойчивом побуждении со стороны пассивно подчиняется лечебным процедурам. Однако главной проблемой при данном типе реакции на болезнь является отсутствие мотивации к вы­здоровлению, без которой прогноз заболевания также осложняется. Апатиче­ское отношение к своей болезни может быть истинным или носить защитный характер. Истинная апатия по отношению к болезни характерна для глубоких шизоидов, лиц с выраженными признаками шизофренического дефекта, а также для больных с органическим поражением конвекситальных отделов лобных долей головного мозга. Что же касается защитной апатии, то она скрывает под собой глубоко спрятанный страх перед болезнью и может наблюдаться у астеников, психастеников, а иногда и у циклоидов. Тактика врача при защитной апатии у пациента состоит в том, чтобы спровоцировать его на выражение тех чувств, которые скрываются под маской апатии. В та­ком случае апатическая реакция на болезнь переходит в какую-либо другую, например, тревожную или меланхолическую, с которой уже следует работать соответствующими данной реакции методами. Истинная апатия значительно менее курабельна. Для ее преодоления врачу нередко приходится привлекать родственников больного, которые должны постоянно стимулировать его на борьбу со своей болезнью.

Для ипохондрической реакции на болезнь характерна фиксация внима­ния на отдельных симптомах болезни и преувеличение их значимости вплоть до сверхценных идей о наличии нераспознанного врачом более тяжелого за­болевания или осложнения. Таких больных отличает повышенный интерес к медицинской литературе и вообще любой информации медицинского харак­тера. Они настойчиво требуют от врача все новых и новых обследований и методов лечения. Для них характерна любовь лечиться при одновременном неверии в успех этого лечения. Зачастую у лиц с ипохондрической реакцией выявляются рентные установки по отношению к своей болезни со стремле­нием получить от нее ту или иную выгоду. Ипохондрическая реакция на бо­лезнь характерна для людей с эпилептоидным складом характера, в особен­ности для так называемых торпидных эпилептоидов, у которых инертность психических процессов преобладает над возбудимостью. Кроме того, ипо­хондрическую реакцию на болезнь нередко можно наблюдать у лиц с резиду­ально-органическим поражением головного мозга и у больных эпилепсией, а также у людей с заболеваниями желудочно-кишечного тракта. Следует отме­тить, что разъяснение на больного с ипохондрической реакцией на болезнь практически не действует и апеллировать к его логике практически беспо­лезно. На всякий довод врача больной приводит свой контрдовод, подкреп­ляя его ссылками на сведения, почерпнутые из литературы или интернета (которые пациент, как правило, трактует превратно). Поэтому тактика врача при работе с пациентом, имеющим ипохондрическую реакцию на болезнь, состоит в том, чтобы использовать прием «авторитарного наукообразного внушения». Суть этого приема заключается в том, что врач апеллирует не к логике, а к вере больного. При этом он обращается к пациенту не от своего лица, а от лица медицинской науки в целом. Используя в речи сложные, ма­лопонятные для пациента медицинские термины, демонстрируя пациенту не­понятные для него результаты инструментальных методов исследования, врач старается произвести на него максимальное впечатление и заставить его поверить в свой непререкаемый авторитет. Важно при этом, чтобы все эти сведения сообщались больному безапелляционным тоном, и врач уверенно и решительно заявил бы больному, что заболевания, которого тот так опасает­ся, у него нет. Таким способом в данном случае иногда удается развеять ипо­хондрические переживания пациента.

Следующая личностная реакция на болезнь — неврастеническая. Для этой реакции характерны жалобы на слабость, утомляемость, сонливость, плохая переносимость боли и медицинских процедур. Часто у больных наблюдается истощаемая раздражительность, вегетативная лабильность, не­устойчивые сон и аппетит. Такие больные могут иногда производить впечат­ление капризных и эгоистичных, но в действительности раздражительность происходит не от эгоизма, а от усталости. Подобная реакция на болезнь ха­рактерна для людей с астеническим складом характера, а также для больных, страдающих хроническими вялотекущими заболеваниями, изнуряющими больного и истощающими его нервную систему. Имея дело с таким пациен­том, врач должен, прежде всего, проявить терпимость и понимание по отно­шению к его поведению, не стыдить его, не возмущаться его раздражитель­ностью, а, напротив, быть с пациентом мягким и даже ласковым. В таком случае раздражительность пациента постепенно проходит и нередко сменя­ется раскаянием и извинениями, а поведение его становится более спокой­ным и упорядоченным.

Эгоцентрическая реакция на болезнь характеризуется стремлением больного с помощью проявлений своей болезни получить как можно больше внимания от близких и медицинского персонала. Таких больных отличает подчеркнуто эмоциональная и драматичная манера предъявления жалоб, преувеличение тяжести своего состояния, а иногда даже появление в клини­ческой картине дополнительных, психогенно обусловленных симптомов. При этом больные с эгоцентрической реакцией на болезнь зачастую ревниво­язвительно относятся к другим пациентам, воспринимая их как конкурентов в борьбе за внимание. Подобная реакция на болезнь характерна, в первую очередь, для людей с истерическим складом характера. Кроме того, она мо­жет встречаться у лиц, воспитанных «в культе болезни», которых с детства приучали к роли больного с получением от этой роли особого внимания, а также тех или иных выгод или послаблений. Наиболее правильная тактика врача при общении с таким пациентом — держаться с ним холодновато­официально, не выходя за границы своей врачебной роли. Ошибкой здесь будет как чрезмерное внимание и эмоциональное сопереживание такому больному, так и, напротив, излишняя критичность, стремление приструнить или пристыдить его, поскольку и то, и другое ведет к усилению демонстра­тивности в поведении больного. Кроме того, обследуя такого пациента, не следует чрезмерно углубляться в расспрос его жалоб, поскольку, чем больше расспрашивают больного с эгоцентрической реакцией на болезнь о его жало­бах, тем в большей мере эти жалобы начинают обрастать новыми подробно­стями, иногда видоизменяться, а порой, при чересчур настойчивом расспро­се, у больного по механизму самовнушения начинают появляться новые, психогенно обусловленные жалобы, запутывающие клиническую картину. Только сдержанно-спокойное, с соблюдением дистанции поведение врача может в данном случае способствовать снижению демонстративности у больного и коррекции его внутренней картины болезни.

Сенситивная реакция на болезнь, напротив, характеризуется боязнью пациента привлечь к себе внимание проявлениями своей болезни из-за страха негативной оценки, осуждения, насмешки со стороны окружающих. Такого больного преследуют опасения, что окружающие станут пренебрежительно относиться к нему из-за его болезни, распускать о ней сплетни. Нередко у больного присутствует боязнь стать обузой для близких и, тем самым, вы­звать неблагожелательное отношение к нему с их стороны. Кроме того, ха­рактерна боязнь доставить лишние хлопоты врачу и медицинскому персона­лу, что нередко влечет за собой сдержанность в предъявлении больным жа­лоб. Иногда больные с сенситивной реакцией на болезнь из-за своей застен­чивости могут даже скрывать некоторые жалобы, что, в конце концов, может привести к развитию у них тех или иных осложнений, в том числе серьезных. Сенситивная реакция на болезнь может наблюдаться у астеников, психасте­ников, астеноподобных шизоидов, гипотимных циклоидов. Особенно часто она встречается при болезнях, о которых существует ложное представление как о «позорных» или «неприличных». Самое главное для врача при лечении такого пациента — это быть с ним максимально приветливым и доброжела­тельным, стараясь не допустить у больного ни малейшей мысли о негативном или пренебрежительном к нему отношении. Кроме того, в противополож­ность тактике работы с эгоцентричным больным, здесь следует быть особен­но внимательным и скурпулезным при расспросе жалоб у больного, порой буквально «вытягивать» их из него, чтобы не просмотреть какого-либо осложнения.

Следующий тип личностной реакции на болезнь — обсессивно — фобиче- ский. Данная реакция на болезнь напоминает тревожную, поскольку здесь потенциальные неприятности также волнуют больного больше, чем уже наступившие. Однако, в отличие от тревожной реакции, при обсессивно- фобической больной в большей степени опасается не реальных, а маловеро­ятных осложнений болезни, неудач лечения, а также маловероятных неудач в жизни в связи с болезнью. Иными словами, воображаемые опасности волну­ют больного более, чем реальные. При этом сам он прекрасно осознает ма­лую вероятность наступления тревожащих его событий, т.е. относится к сво­им опасениям критически, но, несмотря на это, никак не может от них изба­виться. Защитой от тревоги становятся приметы и ритуалы, т.е. повторяющи­еся бессмысленные действия, которые больной выполняет, чтобы «ничего не случилось» и «все было хорошо». Обсессивно-фибическая реакция на бо­лезнь характерна, в первую очередь, для людей с ананкастическим складом характера. Кроме того, она может встречаться у шизоидов и больных вялоте­кущей шизофренией. Работая с таким пациентом, врачу следует придержи­ваться следующих принципов психологического взаимодействия с ним. Во- первых, необходимо спокойно и корректно, не уставая, отвечать на все мно­гочисленные тревожащие больного вопросы, какими бы нелепыми они не ка­зались. При этом в своих ответах врачу нужно быть предельно точным и по­следовательным, поскольку малейшая неточность или непоследовательность тревожит таких больных. Кроме того, необходимо предоставить больному возможность выполнять его защитные ритуалы, при условии, конечно, что они безобидны и не будут мешать другим больным.

Одной из наиболее неблагоприятных личностных реакций на болезнь является анозогнозическая реакция. Сам термин «анозогнозия» означает от­рицание больным наличия у себя болезни. Для анозогнозической реакции на болезнь характерно активное отбрасывание мыслей о болезни, о возможных ее последствиях. При этом очевидные проявления болезни приписываются случайным обстоятельствам или другим несерьезным заболеваниям. Больной с анозогнозической реакцией отказывается от обследования и лечения, вы­ражая желание обойтись своими средствами. Как и апатия, анозогнозия в ка­честве реакции на болезнь может быть как истинной, так и защитной. Истин­ная анозогнозия может встречаться у людей с выраженным шизоидным ха­рактером, у больных с патологическими нарушениями мышления, а также у лиц, находящихся под влиянием маргинальных религиозных или мировоз­зренческих систем. Защитная анозогнозия может возникать у людей, имею­щих выраженную склонность к механизму психологической защиты типа «отрицания», который чаще всего развит у лиц с выраженными истериче­скими чертами характера. В этом случае человек отрицает у себя болезнь по­тому, что в силу каких-то причин очень не хочет, чтобы она у него была. По причине высокой самовнушаемости такой человек может внушить себе, что то, чего ему очень не хочется (в том числе и болезнь), в действительности от­сутствует. Таким образом, за такой анозогнозией стоит в действительности понимание больного, что болезнь у него есть, но сам он в этом себе не при­знается. Бороться с истинной анозогнозией очень тяжело. В этом случае вра­чу нужно постараться найти какие-нибудь дополнительные, напрямую не связанные с болезнью, но значимые для больного мотивы, чтобы все-таки за­ставить его лечиться. Если же это не подействует, остается рассчитывать на помощь родственников пациента. В случае защитной анозогнозии нужно по­пытаться вызвать больного на разговор о болезни, которую он у себя отрица­ет, и показать ему, почему эта болезнь для него так невыгодна, и что застав­ляет его отрицать ее у себя. Если это не поможет, следует действовать так же, как при истинной анозогнозии.

Еще одна личностная реакция на болезнь — эргопатическая. Данная ре­акция представляет собой «уход» от болезни в работу. Даже при тяжести бо­лезни и страданиях больной старается во что бы то ни стало работу продол­жать, порой трудится с еще большим рвением, чем до болезни. Если такой больной и соглашается обратиться к врачу, то старается лечиться и подвер­гаться обследованию так, чтобы это оставляло возможность для продолжения работы и не отрывало от нее. Естественно, что характерные для данной реак­ции перегрузка работой и недостаточно серьезное отношение к лечению осложняют течение болезни и ухудшают ее прогноз. Эргопатическая реакция на болезнь чаще всего возникает у людей с эпилептоидным складом характе­ра, особенно у тех из них, для кого работа является главным смыслом жизни. Нередко эта реакция наблюдается у лиц, занимающих ответственные долж­ности. Эргопатическая реакция, с одной стороны, отражает страх больного лишиться своей работы из-за болезни, а с другой, может скрывать под собой страх перед болезнью и иметь защитный характер. В последнем случае боль­ной как бы говорит сам себе: «Пока я работаю, мне болеть некогда, а значит ничего плохого со мной не случится». Для коррекции подобной реакции на болезнь врачу следует в беседах с больным делать упор, прежде всего, на негативных последствиях его неправильного по отношению к своему здоро­вью поведения с точки зрения дальнейшей способности выполнять свою ра­боту. Нужно заставить больного лечиться как следует под страхом потери столь важной для него работы.

Весьма неприятной и тяжелой для врача является паранойяльная реакция больного на болезнь. В этом случае больной считает свою болезнь результа­том чьего-то злого умысла или недобросовестности. Его поведение отличают подозрительность и недоверие к медперсоналу. Больной с паранойяльной ре­акцией на болезнь не доверяет общепринятым методам лечения, порой изоб­ретая собственные лечебные методы и придерживаясь их. Нередко таких больных отличает склонность к сутяжно-кверулянтскому поведению, т.е. стремление по малейшему поводу писать жалобы в различные инстанции или обращаться в суд. Подобная реакция на болезнь может встречаться у торпид- ных эпилептоидов (с преобладанием эмоциональной вязкости над возбуди­мостью), у людей с сочетанием эпилептоидных и шизоидных черт, а также у больных шизофренией и эпилепсией. Лечение такого пациента требует от врача большой выдержки и такта. С подобным больным врач должен вести себя максимально доброжелательно и корректно. Нужно стараться давать ис­черпывающие ответы на все вопросы пациента и предоставлять ему возмож­ность лично проверить все, что вызывает у него подозрение (конечно, если такая проверка не опасна для него или других пациентов, а также, если она не нарушает работу лечебного учреждения). В случае же, если действия па­циента (например, применяемые им методы самолечения) опасны для него или других больных, либо дезорганизуют работу лечебного учреждения, их необходимо корректно, но твердо пресекать, всегда строго согласуя свои действия с действующими нормативными документами, а также нормами медицинской этики. Все-таки доброжелательное и корректное поведение врача позволяет в большинстве случаев снизить подозрительность таких больных, избежать конфликта и установить с ними сотрудничество в лечеб­ных целях.

Наконец, последняя из рассматриваемых личностных реакций на бо­лезнь — дисфорическая реакция. Курация больных с данной реакцией для врача также представляет значительную сложность. Таких больных отличает напряженно-злобное настроение, они грубо ведут себя по отношению к ме­дицинскому персоналу. Часто у больных с дисфорической реакцией на бо­лезнь отмечается зависть и ненависть к здоровым людям, а иногда даже стремление намеренно навредить им. Подобная реакция на болезнь обычно возникает при тяжелых заболеваниях, возможно имеющих неблагоприятный прогноз, и больной своим поведением как бы демонстрирует, насколько не­справедливо, что он тяжело болеет, а другие люди при этом могут счастливо жить и радоваться жизни. Нередко дисфорическая реакция сопровождается склонностью к алкоголизации, поскольку больные с помощью алкоголя стремятся уменьшить свое душевное напряжение. Дисфорическая реакция на болезнь чаще всего отмечается у эксплозивных эпилептоидов (у которых возбудимость преобладает над эмоциональной вязкостью), у больных эпи­лепсией и людей с резидуально-органическим поражением головного мозга. Данная реакция существенно затрудняет терапевтический контакт с больным и потому нуждается в коррекции. Главная установка, которую должен при­нять врач, работая с таким больным, — не принимать его грубость на свой счет. Необходимо понять, что грубость больного — это форма его протеста против несправедливости судьбы, и если она оказывается направленной на врача, то врач как человек тут абсолютно не причем. При общении с таким больным нужно уметь сохранять душевное равновесие и ни в коем случае не позволять себе отвечать грубостью на его грубость. При удобном случае можно попытаться вызвать такого больного на разговор о его переживаниях, связанных с болезнью, и если откровенный разговор получится, это может снизить уровень агрессивности пациента.

Источник